На предельно возможной скорости стартуем в райцентр п. Неверкино. Дорога прямая, но её качество оставляет желать лучшего – сплошь асфальтовые заплаты. Пропетляв по замысловатым улочкам в Неверкино, быстро подъезжаем к Бикмурзино и, не въезжая в село, сворачиваем влево, в пойму р. Кадада (Илим). По проселку проезжаем вдоль картофельных огородов, ставим машину под старыми ивами и переходим реку вброд. Через выбитый скотом пойменный луг идём на участок ООПТ «Шуро-Сиран» (Белая гора), что выделяется светлым пятном песчаного обрыва на правом коренном берегу реки, но северо-западной окраине села.
Фото 75-76. ООПТ «Шуро-Сиран» - место, где встречаются степи юга и леса севера.
Поскольку приехали поздно, и освещённым оставался сравнительно небольшой участок остепнённого склона, Серёга сразу же отправился туда в надежде половить своих «перепонов». Вот его сачок уже мелькает в травостое у основания склона. В зарослях цветущего синяка ему удаётся скосить мелиттургу булавоусую – Melitturga clavicornis Latr., а затем и её паразита аммобатоидеса брюшистого – Ammobatoides abdominalis Ev. На самом склоне большинство пчел, увы, уже залезли в норки, и лишь небольшое число самцов и самок осталось ночевать на стеблях растений, вцепившись в них своими жвалами. Наиболее интересовавшие его номады так и не попались, но удалось пополнить коллекцию сборами Nomiapis diversata (Latreille, 1806) и даже N. femoralis (Pallas, 1773). Самой неожиданной и ценной была поимка южного вида Megachile pilicrus Morawitz, 1877 – вероятно нового для Среднего Поволжья. Всё это выяснится уже зимой, когда Сергей Шибаев в интернете будет скачать и скрупулёзно переводить иностранные определители по пчёлам, а затем под бинокуляром тщательно определять, переопределять и сравнивать собранный им за этот и другие годы полевой материал, хранящийся в энтомологических коробках его коллекции.
Димка, вооружившись фотоаппаратом и сачком, отправился по правому коренному берегу р. Кадада, вдоль лесной опушки на запад к урочищу «Крым». В этом месте среди низкорослых корявых дубов, произрастают интересные растения и обитают редкие насекомые.
Фото 77-79. Обрывистый склон, коровьи тропы и корявые дубы – Урочище «Крым».
Удивительно сильное впечатление испытываешь здесь в жаркие летние ночи начала августа. Впоследствии, во время наших сюда экспедиций, когда ночью на свет мы ловили насекомых, то часто созерцали завораживающую картину – летний зной, насыщенный терпким запахом полыни и степного разнотравья, отдаваемый разогретой за день степью, наполнялся чарующим для энтомолога многоголосьем стрекотания сверчков, кузнечиков, трубачиков… Мерцание звездного неба со шлейфом млечного пути, крик совы сплюшки в ветлах у реки, писк летучих мышей, журчание на перекате речной воды и мигающие в далеке огоньки машин (ну прямо-таки огоньки кораблей) на степной дороге, создавали удивительно яркое впечатление, будто мы находимся где-то далеко на Крымском побережье.
Фото 80. Сурок коренной житель здешних мест.
А я, под настороженный посвист сурков, стрекотанье кобылок и мелодичные переклички золотистых щурок, начинаю тщательно обкашивать сачком травостой по степному склону – в надежде собрать столь интересных для нас ос-блестянок и другие энтомологические редкости.
Фото 81. Предвечерние сумерки, степь и энтомолог.
Но, увы, почти ничего не поймав и изрядно устав вырисовывать замысловатые фигуры по травостою, распугивая целые стада «разнокалиберных» прямокрылых, поднимаюсь к дубраве. На вершине склона, на почве замечаю несколько характерных нор тарантула русского Lycosa singoriensis (Laxmann, 1770). Скоро стемнеет, и их обитатели выйдут на ночную охоту за насекомыми. Это самый крупный и грозный на вид паук Пензенской области – длина тела самки бывает более 4 см. Он ядовит, но для человека не опасен. К сожалению осенью, когда молодые пауки расселяются, многие из них гибнут на дорогах – да и сельские жители и дачники увидев такого «страшилу» у себя на огороде и у дома, стараются огреть его лопатой. Увы, они не подозревают, что основу его питания составляют насекомые-вредители сельского хозяйства.
Фото 82-83. Тарантул русский – Lycosa singoriensis (Laxmann, 1770) и его «дом».
Вечереет. В самом лесу искать насекомых поздновато и поэтому выхожу на опушку, двигаясь по луговине, тщательно обследуя лужайку. Бабочки уже таятся в траве, жуков мало – в основном обычные виды. В поисках давно интересующих меня жуков-оленей – Lucanus cervus (Linnaeus, 1758) (Полумордвинов, Монахов, 2005), вернее различных нюансов их биологии и экологии, иду к дубам, стоящим отдельной куртиной на склоне. Внимательно обследую стволы деревьев и почву вокруг них, но, не самих жуков, ни их расклёванных птицами хитиновых останков, в этот раз так и не нахожу. Зато удаётся вспугнуть, и изрядно попрыгав и помахав сачком, отловить несколько свежих экземпляров бабочек малой красной орденской ленты – Catocala promissa (D. et Schiff), очень искусно прятавшихся на коре дубов.
Фото 84-85. Опушка дубравы.
Продолжая высматривать бабочек, замечаю, что с сухой нижней ветки дуба взлетело насекомое, вначале принятое мною за мелкий вид стрекозы. «Стрекоза» под острым углом слетела на траву небольшой полянки. Весьма заинтригованный, что бы ни вспугнуть насекомое, обхожу это место стороной и, возвращаясь к дубу, выкашиваю перед собой травостой сачком. Не успев подойти к месту предполагаемой посадки насекомого в траве, замечаю, что оно, взлетев, садится на ту же ветку дуба. С риском порвать сачок, быстро набрасываю его на сухую ветку и затем энергично встряхиваю. Пойманное таким образом насекомое, оказалось совершенно свежим, мягким, по-видимому, только что отродившимся экземпляром муравьиного льва мегистопуса желтоусого - Megistopus flavicornis (Rossi, 1790), с отчетливо выраженным характерным полосатым рисунком брюшка.
Фото 86. Муравьиный лев мегистопус желтоусый - Megistopus flavicornis (Rossi, 1790).
Удивительная, но прогнозируемая находка – этот вид уже известен на территории Саратовской, Ульяновской и Самарской областей. Здорово! Это пятый вид муравьиных львов, известных на территории Пензенской области (Полумордвинов, 2011). Повторить в этих местах находку этого интересного сетчатокрылого мне довелось значительно позже – 11 июня 2011 г., тоже в вечернее время, но уже ниже по склону, на песчано-каменистом берегу р. Кадада.
Фото 87. Вечерня дубрава.
Тени от деревьев становятся длиннее, стихает дневной гам, в дубраве слышна мелодичная песня чёрного дрозда. Из села доносится собачий лай, мычание коров, звон подойника, блеяние овец… Дневная жара сменяется вечерней прохладой. Усталые, но довольные мы сидим под дубами, перекусываем, допиваем минералку и «баланс», вспоминаем перипетии прошедшего дня. Серега, не теряя впустую времени, достал пластиковую коробку с матрасиками и вооружившись лупой часовщика, стал разбирать свой улов, накалывая на энтомологические булавки наиболее ценные экземпляры (пока они не засохли на жаре).
Фото 88. Энтомологические сокровища.
Прикидываем километраж и пройденные участки – поездка явно удалась! Смогли осмотреть немало новых мест и главное нашли редких насекомых! Эх, жаль остаться бы здесь с ночёвкой, половить бабочек на свет. Ловлю себя на мысли, что раньше я уже где-то всё это видел – ах да, в документальном фильме французских кинематографистов «Microcosmos» (1996). Там показан точно такой же летний вечер в лесу французской глубинки. Забавно...
Фото 89. Шибаев Сергей и Полумордвинов Олег.
Фото 90. Поликанин Дмитрий и Полумордвинов Олег.
Как это ни грустно, но воскресенье заканчивается, завтра нам всем на работу и надо возвращаться в Пензу. В эту поездку мы практически не обращали внимания на редкие, и даже новые растения для флоры Пензенской области, которых в последствие здесь мы нашли немало. Собираем вещи и остатки трапезы в походные рюкзаки. При мягком вечернем свете, когда тени становятся длиннее, спускаемся со склона, провожаемые посвистом любопытных сурков.
Фото 91-93. Вечер, дубрава, степь.
Вот и берег реки Кадада, разувшись, по тёплому прогретому за день песочку идём к воде.
– Саныч! Смотри, какие девушки!! – говорит мне Дмитрий, показывая на реку.
– М-м-м-да, красотки! – отвечаю ему, разглядывая прямо-таки эфемерные создания, порхающие над водой и водной растительностью – ярких стрекоз красоток-девушек Calopteryx virgo (Linnaeus, 1758).
Фото 94. Красотка-девушка Calopteryx virgo (Linnaeus, 1758).
На песке, во все стороны от меня, во множестве прыгают какие-то мелкие насекомые!? Интуитивно взмахиваю сачком, несколько экземпляров добычи кладу в морилку. Вынув фотоаппарат осторожно подкрадываюсь и фотографирую… Ба, да это триперст обыкновенный – Xya variegata (Latreille, 1809), прилюбопытнейшее создание, скажу я Вам!
Фото 95-96. Триперст обыкновенный – Xya variegata (Latreille, 1809).
Войдя в быструю воду, распугиваем стайки шустрых пескарей и ельцов, серебристой россыпью уносящихся вдаль. Оставив походные вещи на противоположном берегу – шумно умываемся прохладной и освежающей водой. Эх, сейчас бы искупаться вон в той речной заводи, полежать на берегу, но, увы, времени нет совершенно.
Приводим себя в порядок и не спеша идем к машине. Здесь тщательно разбираем и упаковываем энтомологические сачки, внимательно осматриваем одежду и снаряжение на наличие «краснокожих индейцев» (клещей). Проверив оборудование, все тщательно укладываем в багажник. Садимся в машину и стартуем около восьми вечера, дорога длинная и непредсказуемая в смысле возможных приключений. По пути в обязательном порядке заезжаем за свежей водой на родник в п. Русский Камешкир. Еще раз, умывшись и напившись вволю ледяной родниковой воды, наливаем во все пустые бутылки живительной влаги. Эх, как хорошо будет ночью дома после освежающего душа, на кухне вскипятить, заварить и попить свежего душистого чая из воды, не пахнущей хлоркой и сине-зелеными водорослями, что предлагает нам городской водопровод. А в чайную заварку добавить наисвежайшего чабреца – степного презента, собранного в эту поездку.
В дороге мы ещё не раз останавливаемся – не забывая устроить фотосессию шикарного заката, красивого пейзажа, причудливых облаков...
Фото 97. Закат...
В родную Пензу блестящую разноцветными огоньками, распаленную дневным зноем, смогом машинных выхлопов и запахом раскаленного асфальта, въезжаем около двенадцати часов ночи...
Вот так, в поисках насекомых, растений и новых мест их обитания, во время «полевого сезона» проходит один день из жизни пензенских энтомологов. Возможно, читатель спросит меня – а кому и для чего собственно нужны Ваши исследования? Зачем претерпевать все эти лишения и неудобства походной жизни? И не проще ли за красотами природы, разнообразными насекомыми и красочными фотографиями уехать, куда-нибудь подальше из Пензенской области - на юг, к морю или в горы!?
Можно конечно ответить словами патриотичной песни – «Не нужен мне берег турецкий и Африка нам не нужна!». Но есть что-то такое завораживающее и прекрасное в дороге по родному краю, чувство широты и величия нашей природы – особенно захватывают пейзажи новых мест, где вполне вероятно не ступала нога натуралиста… Пензенская область находится в лесостепи и здесь так много интересных и зачастую практически неизученных мест, что жизни не хватит все обследовать! От северного великолепия сосновых боров по реке Белой у «Шалкеева кордона» («Пензенская Финляндия») и до знойных степей у верховий реки Кадада Неверкинского района в окрестностях с. Бикмурзино («Пензенская Монголия»). От южных луговых степей Сердобского и Тамалинского районов – до лесной глухомани Земетчинского района. Природа нашего края настолько разнообразна и многолика, что иной раз диву даешься, видя как практически рядом, могут произрастать северные и южные виды растений. Например, в Кузнецком районе на коренном берегу реки Каслей-Кадада в сосновом бору растет брусника, а чуть ниже на пойменном суходоле ковыльная степь. Или, в Лунинском районе возле с. Большой Вьяс находится меловая степь урочища «Чердак» – а рядом, под с. Ломовка в лесу, раскинулось настоящее верховое сфагновое болото с клюквой. Естественно, что не только растения, но и насекомые, обитающие в этих биотопах, будут разные. Ещё немало «глухих углов» и «затерянных миров» с сохранившейся флорой и фауной нашей малой родины – где можно приложить свои старания натуралистам и естествоиспытателям в деле изучения родного края. Здесь вполне уместно вспомнить и слова нашего земляка Виссариона Григорьевича Белинского:
– «Кто не принадлежит своему Отечеству, тот не принадлежит и человечеству».
